Стоун

Как и всякий представляющий из себя что-то серьезное фильм, «Стоун» на деле описывает вовсе не те события, которые предлагает нам его синопсис. Не об уходе на пенсию и не о шантаже, хотя всему этому, конечно, тоже найдется место в сюжетном развитии. Режиссер фильма был также причастен к другой любопытной ленте – «Убийца внутри меня», и именно с ней «Стоуна» можно сравнивать. Обе картины можно назвать религиозной медитацией с тем лишь отличием, что первый фильм повествует нам историю падшей души, не обнаруживающей в себе ничего иного, кроме пагубного стремления к разложению, в то время как второй является историей преображения и удивительной трансформации. Не самой очевидной и весьма специфической, но трансформации.

В принципе, религиозное послание картины выражено в довольно недвусмысленной и очевидной форме: происходящие на экране события постоянно сопровождаются разнообразными разговорами по христианской радиостанции. Несмотря на этот прием, основные идеи транслируются, пожалуй, слишком навязчиво и буквально, из-за чего несколько теряется эффект воздействия. Но стоит отметить оригинальность и нестандартность данного художественного средства, которое в дополнение еще и становится достаточно важным для развития сюжетной линии в целом.

Анализируя фильм, нельзя не отметить силу его актерского состава. Главные герои были с успехом исполнены Робертом Де Ниро и Эдвардом Нортоном, появляющимися на экране «редко, но метко». Их персонажи являются противоположностями друг другу, создавая контраст и противопоставление. Первый – олицетворение добра и света, двигающийся по наклонной траектории привычек, стереотипов и заглушенной, но все еще подающей признаки жизни гордыни. Второй – олицетворение зла, стремящееся к истинному осознанию сути объективной реальности. В этом взаимном противоположном движении они, тем не менее, являются параллелями: и тот, и другой доходят до края, до мысли о невозможности все исправить и даже до желания покончить жизнь самоубийством. Но человеческую сущность не изменить, и герои «Стоуна» приходят к тяжелому осознанию того, что все их поступки, решения и жизненный путь уже давно предопределены.

Герой Де Ниро усилиями воли пытается изменить себя прежнего, зачеркнуть предыдущую версию своего «я», но до конца сделать это у него не получится по определению. С женой его объединяет лишь привычка и общий интерес – алкоголь, в компании которого они коротают свои унылые вечера. С дочерью герой и вовсе теряет какое-либо взаимопонимание. Он теряет силу духа и становится сломленным, теряя шансы на победу над собой еще задолго до развязки.

Второй центральный персонаж, подопечный героя Де Ниро, двигается в обратном направлении. Оставив позади невыносимость заточения, грозящего тотальной темнотой сумасшествия, он становится случайным свидетелем убийства, в результате чего начинает понимать глубинную сущность вещей. Кажущееся нам в определенные моменты полностью злым и отвратительным, на самом деле объективно таковым не является, будучи элементами изначального замысла. То же самое можно сказать и происходящем вокруг зле.

Таким образом, по версии героя Нортона, предопределение больше не означает неотвратимость, теперь оно эквивалентно наполненности смыслом. И он начинает понимать, что лишь переживший опыт подобного осознания сможет покинуть тюрьму свободным. И не так уж важно при этом, кем именно ты являешься – инспектором или заключенным, преступником или надзирателем, олицетворением добра или зла.