Машенька

«Машенька» - это сама по себе невеселая повесть о невозможности вернуть мгновения счастливых воспоминаний, в первую очередь; о крахе идеалов юности, о людях без страны но этот, самый очевидный посыл, (в повести показана невеселая жизнь российских «бомжей» - многие без документов, - в германском пансионате), мне кажется, являлся для Набокова последним по важности. Ведь о тяжкой судьбине бывших «хозяев жизни» за рубежом писали тогда все. Причем многие более талантливо (имею в виду «Дон Аминадо»-Шполянского и Тэффи). А показать вот так, как смог писатель необратимость бытия и ту реальность, в которую воплощаются мечты нашей юности, - не смог никто.

Это самая нежная, самая русская повесть Набокова (писатель еще не перешел окончательно на англо-американский лад, не стал апологетом выжимки литературной славы из дешевых сенсаций и скандалов, как в «Лолите» и, частично, в «Защите Лужина»). И я очень рад, что она дважды экранизирована 1987 году в уже почти объединившейся Европе (в фильме отметились финны, немцы, французы и британцы) и вот, в 1991 году в утопающем, как та царская Россия, о которой есть много разных по смыслу слов в повести, как Атлантида кого-то СССР. Даже странно, что, несмотря на «год издания» «Машеньки»Т. Павлюченко, проставлена такая страна «выхода в свет» картины.

Нужно стразу отметить единственное, чем экранизация Тамары Павлюченко в выгодную и очень! сторону отличается от более ранней «Машеньки» Джона Голдшмита с Ириной Брук и Кэри Эвансом. Тамара Павлюченко очень тонко поняла одну из наиболее сложных мыслей в которой сам Набоков пытался разобраться: что же более реально: это беспросветное, бесперспективное «сейчас» или мощные след прошлого в душе человека? И её серый, в убогой цветовой гамме Берлин «современности» явно кажется более иллюзорным и фантасмагоричным (со всем скандалами, походами в кино), чем воспоминания главного героя, Льва Ганина тогда «Лёвушки» о его знакомстве с Машенькой. О, именно там, в этих ярких, многоцветных воспоминаниях и есть для героя настоящая жизнь а не в бредовости окружающей его скучной и непонятной берлинской жизни. Даже не жизни прозябания.

К сожалению, это всё, что можно сказать хорошего о фильме «Машенька». Более того, если вы досмотрели минуты до 35 (не помню точно) и успели увидеть и «ирреальный» серый Берлин и яркий сад, где Лёвушка Ганин, словно не веря глазам своим, пытается рукой проверить реальность Машеньки выключайте фильм. Больше ничего хорошего в нем не будет, лица с извращенным вкусом могут перемотать на концовку: она очень интересна тем, что Набоков, будь жив, или лично застрелил бы сценаристку Светлану Коновалову вместе с режиссером. Хотя, скорее, он нанял бы юристов. Концовка разбила и мои надежды (вызванные первыми тридцатью минутами), что Т. Павлюченко «тонко поняла Набокова».

Актеры Тут лучше промолчать или не обойтись без околокиношной публицистики. В «Машеньке» задействован Юрий Яковлев на роли мудрого Подтягина. Когда камера показывает только его одного смотреть можно. Но отчего Подтягину так неловко в присутствии Ганина?

В рецензии на «Графиню Монсоро» я где-то писал, что даже Габриэлла Мариани, напрочь «деревянная», отказывающаяся подыгрывать не только «подруге Сен-Люк», великолепной в том сериале Стриженовой, но и Бюсси, отчего Домогаров «тянул» их любовные сцены в одиночку, в присутствии Юрия Яковлева пыталась изобразить актерскую игру. Видно, стыдно было совсем уж не стараться перед Великим Актером. Но в «Машеньке» Ганин и в присутствии Яковлева фантасмагоричным остается некой помесью декадента с анархистом (вот уж о каком Ганине меньше всего думал Набоков!). А чего ему стесняться? «Семейное кино», Антон Юрьевич, похоже, искренне не отличает сценической площадки «Машеньки» от семейного обеда с папой: та же скучающая физиономия (на улице он почти полностью закрывает её полями шляпы, что вносит хоть какое-то разнообразие). Да и папе, видно, вспоминаются те же семейные обеды, и хотя бы жестом выразить недовольство «игрой» сына он мучительно стесняется. В итоге, Подтягин Фредди Джонса получился куда менее жалок, чем в исполнении нашего великого мастера, к которому я отношусь с глубоким почтением.
Ну а остальные артисты даже такие неплохие, как Янина Лисовская и Мария Селянская, видя, что Великий Мэтр не критикуют сына, обе просто выдали самих себя в костюмах «ретро» и соответствующей боевой раскраске. Разве что поведение Людмилы в кинематографе (лица не видно) запомнилось.

Вообще, Юрию Яковлеву в те годы пришлось тяжко только подумать, всех детей от трех браков и даже пару внучек успел пристроить в ведущие столичные театры и киномир. Разве что Алексей Яковлев, отыграв, впрочем, в театре имени Ермоловой, ушел в частный бизнес.

А что до Антона Яковлева может, он еще и не сгубил бы роль Ганина то есть «берлинского Ганина» он показалась помесью Савинкова и некоей «кожаной маски» собственного лица, но в той части, где он играет молодого Лёву, у него что-то могло получиться бы. Если бы не вторая дебютантка. Причем, если Юрий Яковлев поддержал телефильм «Машенька» на одном уровне, папа второй «звезды» этого фильма, член (прошу простить, но так в википедии написано) Академии Российского Телевидения, наверное, лоббировал проект в других сферах.

Что можно сказать, глядя на «Машеньку» в исполнении его ненаглядной Насти Заворотнюк в глубоком детстве её 20 лет на момент съемок? Что визуально чисто «фотографически», она, безусловно, более похожа на Машеньку, мечту и светлое воспоминание героя, чем Ирина Брук из фильма Голдшмита. Но только пока актриса не открывает рот. Особенно удручает истеричный, полубезумный хохот, там, где должна бы звучать «россыпь колокольчиков загадочного смеха». Только сын Яковлева начнет выдавать что-то похожее на актерскую игру, как его Идеал и дочь Актрисы и Академика издает коронное «бу-га-га» (ассистенты режиссера что ли, подползали, чтоб в кадр не попасть, и щекотали пятки, чтоб смеялась «по сценарию»?). И от наметившегося было проблеска актерского таланта Антона Яковлева не остается ничего, кроме развалин Трои.
Справедливости ради, надо сказать, что Завортнюк и сегодня, спустя 17 лет после своего дебюта ничуть не изменила манеры «игры». С Антоном Яковлевым дело сложнее: с 2001-ого года он уже ушел с больших экранов. Но ушел в - конечно, в режиссеры! Что ж, может, чем-то и порадуетесли отучит актрис или студенток гоготать в лирические моменты.

В целом не рекомендую. Русская «Машенька» хуже «Машеньки» зарубежной. Разве что, как писал выше первые тридцать минут достойны просмотра.
За них и за режиссерскую попытку так резко разграничить «жизнь воспоминаниями» и «реальность» и ставлю..
Цвет рецензии - чтоб не оскорбить память Юрия Васильевича Яковлева.