Сюркуф, тигр семи морей

До полного воцарения в умах Голливуда, Болливуда и прочего, Франция всегда давала ответ на любой вызов в области даже чисто приключенческих фильмов. После того, как стала модна тема пиратов, на черно-белого «Капитана Блада» с Эрролом Флинном, французы тут же ответили черно-белым же фильмом про собственного знаменитого корсара, Робера Сюркуфа. Тем более, что первыми – и самыми удачливыми корсарами были именно их соотечественники, от благородного Жана Барта и кровавого л’Оллонэ в XVII веке (в начале того же столетия прославился и прадед нашего героя, тоже Сюркуф, основавший, так сказать, династию), до самого Робера. Поэтому в 1966 и 1967 годах выходят два фильма о нем: «Тигр семи морей» (в реальности Сюркуфа называли, вполне официально, еще круче – «Король корсаров», именно так было записано в представлении к ордену Почетного легиона) и «Возвращение (или «Месть) Сюркуфа».

Это был реальный, необычайно агрессивно и с выдумкой действующий кровавый корсар («пират с патентом»), чью память до сих пор хранит благодарный французский народ: в эти минуты плавает где-то по морям боевой ракетный фрегат, названный его именем. Да вот беда: становиться на опасный путь пирата юный Робер вовсе не собирался – с двадцати и до двадцати пяти лет наш добрый молодец занимался работорговлей, легкими движениями парусов собственного брига «Креол», превращая отсталый жителей Африки в афроамериканцев с немалой для себя выгодой. К сожалению, в фильме этого не показано, и не ломиться залам США от наплыва зрителей из числа благодарных потомков.

В отважного моряка Сюркуфа превратила не столько любовь (как нам попытаются впарить в фильме) а политкорректность и демократия: французская революция на первых порах запретив работорговлю, сперва взвинтила цены на «товар», но потом Конвент взялся очень серьезно преследовать всех, принимавших участие в создании понятия «афроамериканцы». Как же было пробиться в жизни молодому отважному парню, если гильотина работала неутомимо, а доносы – множились? В таких случая, как известно, раньше была одна панацея – военная служба. И он отправляется служить подальше от неблагодарной Америки, на Сейшейльские острова. Надо сказать, что, по прибытии, у Сюркуфа, как и выдуманного капитана Блада, происходит роковое недопонимание с местным губернатором. Новоиспеченный военный моряк «по привычке», громит нейтральные и английские торговые суда, и все захваченное тянет на базу, просто не представляя, как жить моряку без такой «надбавки к зарплате». Но губернатор нагло «кидает» Сюркуфа с премиальными – старый и революционно настроенный чиновник, в свою очередь, не может понять, отчего бы ценности, захваченные его подчиненным (военным моряком БЕЗ корсарского патента), не употребить на нужды голодающей колонии (по-губернаторски не забывая себя).

И вот возмущенный Сюркуф (он же обещал девушке из первых кадров фильма вернуться разбогатевшим), испытывая недостаток в экипаже для нового судна (вместо денег губернатор вручает ему чин капитана и сомнительный корабль, соответствующий его новому чину), освобождает часть рабов-индусов (которых, он опять же, «по привычке» снял с потопленных судов) и, сделав их матросами-ласкарами, с французскими артиллеристами и абрдажниками, отправляется в поход, сделавший его имя историей.

Несмотря на то, что, по сути, дезертировавший молодой капитан отправился через два океана на Родину, жаловаться Директории на собственных начальников, он понимал, что без феерических взяток ему не оправдаться. А корсары, в отличие от кинозрителей, хорошо знали историю капитана Кидда, которого отправило пиратствовать ближайшее окружение английского короля, а потом публично повесило из-за малой доли награбленного. Поэтому на пути от Сейшейл до родного французского Сен-Мало Робер Сюркуф грабил и топил все, что плавало. И очень жаль, что в фильме вы всего этого НЕ увидите. Видимо, Франция как раз налаживала отношения с обретшей независимость Индией, и перерезанный глотки раджей с кораблей английской Ост-Индской компании неловко смотрелись бы в кадре. Так же как и их «приватизированные» гаремы. Жаль, все эти сцены могли бы украсить фильм и придать больше правдоподобия тому факту, что жадная до денег Директория оправдала корсара, да еще повелела губернатору Сейшел «отдать зажатые бабки».

Зато вы насладитесь прекрасной игрой Жерара Баррэ, великолепного д’Артаньяна из самой классической постановки 1961 года и шевалье де Пардайана из одноименного фильма о мстителе и мастере клинка. Действительно, привычный к шпаге, Сюркуф Жерара Баррэ и не задумывается о том, что на абордажи лучше ходить с тесаком, да и по прибытии во Францию его ждут сплошные дуэли. Все это подано очень красиво, хоть и закрадывается ощущение, что на суше знаменитый морской пират чувствует себя более уверенно. Как, впрочем, и режиссер: в нужный для красивого поединка момент корабли вдруг перестают раскачиваться на волнах, а выброшенные за борт пушки (обратите внимание на эту сцену, когда Сюркуф уклоняется от схавтки с английским фрегатом) – не тонут!

Зато в фильме полно красавиц (хоть и не экзотических индусок или малабарок) – Антонелла Луальди и Моника Рандаль, мимолетно, но красиво сыгравшая Жозефину на фоне грустного Наполеона (он в фильме тоже есть). На их фоне Женевьев Казиль, играющая верную невесту Сюркуфа, просто теряется… Как не слишком убедителен и Антонио Рохо в роли главного злодея Шаблэ.

Но фильм все равно стоит смотреть: разве нынешним зрителям не интересно, на чьем примере их отцы (а, может, уже и деды) учились «благородно фехтовать» во дворах?
8 из 10.