Стокгольм – город, овеянный легендами. Уже после того, как я ознакомилась с жанром фильма – я тихо провела в раздумьях где-то с полчаса. Потом опустила страницу ниже и ещё некоторое время потратила на чтение списка наград, который завоевал этот чудо-фильм. Вот как надо любить творения собственной страны и, соответственно, свою индустрию. О фильме трудно что-то сказать. Зритель отвык от таких историй – с таким смешением жанров, с таким расчетом на психологию. Никакого ширпотреба. В таких случаях очень легко промахнуться. Раз – и твой фильм полный бред. Уж не знаю, что там сделали авторы фильма, чтобы он завоевал столько наград и положительных образов, но слава меня заинтриговала.

Мы привыкли, что под видом «другого кино» нам пихают истории о геях и трагичные биографии якобы ярких персонажей. Это – словно повод, чтобы зритель плюнул и побежал смотреть фильмы ни о чём с разрекламированными актёрами и скопированными декорациями. А тут – то ли своих решили защищать, то ли действительно в мире есть понятие «классика кино». Этот фильм не грешно пересмотреть ещё несколько раз. Если, пересматривая обычный бред, можно получать шпильки от других киноманов, вроде «Ну и вкус у тебя» или «Жесть что ты смотришь». А тут можно, презрительно фыркнув в адрес злопыхателей, пересматривать это странное создание – ворча «Сами вы - бред».

Главная странность этой картины – в том, что её можно пересмотреть много раз, и каждый раз открыть что-то новое. Я понимаю, что в любой бредовой истории можно найти повод для пересмотра. Вплоть до «Ой, это - такой кошмар, прямо мурашки по коже. Пересмотрю ещё». Признаюсь, не покидает чувство, что фильм победил из-за связей его авторов в нужной среде. Сложный сюжет… Чем можно зацепить капризного зрителя? Что нужно заложить в историю, чтобы она привлекала самые непредвиденные категории зрителей?

Конечно, так, со стороны трудно поверить, что ощущение того, о чём там шла речь, так просто вызвать. Попытки держать зрителя в напряжении похвальны. Наверное, в предшествии того самого дня действительно должна царить необычайная атмосфера. По крайней мере, это очень выгодно для киношников – даже для такого уровня. Меня несколько напрягло давление – его оказывает труд дизайнера, вложенный в каждую сцену. Наверное, это и есть киноискусство? О, нет. Вспоминая, что фильму нужно верить, остаётся надеяться, что это – дань жанру, в котором снят фильм. Я не специалист в жанрах и стилях. Остаётся ощущение синтетики.

Фильм вызвал уважение тем, что авторы постарались на совесть, чтобы зритель примёрз к экрану на время просмотра – и сидел, сморкаясь, улыбаясь или проявляя другие эмоции, пока идёт история. Выложились все. Ощущение отчаяния из-за чуждости людей, переживших последствия одиночества и испытаний, очевидно. Не забывайте, что это – фарс. Точнее, трагифарс. Со всем последствиями. Удивилась, когда увидела, что кино идёт так недолго. Так что логику, конечно, Вы найдёте – логику своего жанра.