Мои отношения с «Джейн Эйр» начались задолго до просмотра сериала 2006 года. Первой инстанцией, разумеется, была книга. Я, как любитель подобной литературы просто не мог её оставить не прочитанной, а теперь же являюсь одним из ярых фанатов данного произведения. После же была экранизация 1983 года, вот она-то, мягко говоря, подкачала, и на долгий срок я позабыл о «Джейн Эйр»: так сильно у меня отбила желание к просмотру иных экранизации оригинала или к новому прочтению книги эта неудачная кинолента. Я уже ничего не мог поделать, в моей голове составилось готовое предубеждение, посему путь к «Джейн Эйр» был перекрыт, и, по моему мнению — навсегда. Но бывают же чудеса или необыкновенные события. Вчера же со мной случилось нечто подобное.

Я, будучи крайне придирчивым и категоричным кинокритиком, просматривая экранизации своих любимых книг, готов придраться к любой мелочи, и сейчас ничего не ожидал от этой картины, даже не планировал её смотреть, раз уж на то пошло. Но так вышло, что я случайно увидел небольшой отрывок из знакомой мне сцены. Передо мной появились двое — мужчина и женщина. Девушка требовала своё месячное жалование, дабы посетить умирающую тётю всего на две недели. Он, пытаясь скрыть на лице своём разочарование от скорого отбытия девушки, отшучивался перед ней. При этом казалось, будто бы улыбка является чем-то особенным и неповторимым, что делает лицо человека таким красивым, что не делает больше ничто и никогда. А девушка, вся такая взволнованная, казалось мне по-настоящему живой, а нисколько не обученной актрисой. Будто бы здесь она стоит передо мной и нервничает, показывает свои эмоции, свои переживания, чётко их передаёт, отчего самому хочется заплакать. В них я узнал тех самых Джейн Эйр и Рочестера. Они были настоящими.

Детальная прорисовка картины в самую глубину оригинала просто удивляла меня, эмоциональная составляющая ленты восхищала, передача духа романа вообще никаким земным словам не поддавалось. Эта картина прекрасно дополняет оригинальную версию некоторыми моментами, о которых автор книги решила умолчать, тем самым создавалась ещё более чувственная и удивительная линия отношений двух вроде бы и разных людей, но в то же время таких родных. Его сарказм по месту, преданность, коей могла бы позавидовать любая другая девушка, неповторимое обаяние, а также сожаления и грехи. Её непозволительная привязанность, непоколебимая сила, острый ум. Их разговор в саду.… Если это не есть настоящие чувства, то, что же это такое вообще? Её слезы, её слова, её эмоции. Девушки, вероятно, которые смотрели эту сцены, тоже переживали этот момент вместе с Рут Уилсон, потому, что не видно было, что это лишь кинолента. Там чувствовалось что-то настоящее, не наигранное.

Ничего подобного до этой картины и, конечно же, после неё, я не видел и едва ли увижу в скором времени. Я не уверен, что другие режиссёры смогут придумать в новых версиях «Джейн Эйр» того, чего бы зрители не увидели в этой, но в любом случае, скорее всего это будет тотальной поражение. Данная экранизация просто не может потерпеть крах — это идеал. Это идеал, даже, несмотря на то, что нет ничего идеального.